Трехглавый орел - Страница 121

121

– Вы блефуете, – бледнея, произнес Пол Джонс.

– Возможно. Давайте спорить. Скажем, на «богородицу». – Он протянул руку каперу и бросил, обращаясь ко мне:

– Капитан, гони быстрее, ты мне все кино портишь!

Орлов вопросительно посмотрел на моего напарника, стараясь понять, что происходит. Не знаю, что увидел граф в глазах генерала Закревского, но тут на лице его появилась заговорщицкая улыбка, и, махнув рукой, он бросил небрежно:

– Ну что, адмирал, спорим? «Богородица» против Америки. Не успело еще смолкнуть эхо этих слов, как пироги, весело работая веслами, появились из-за острова. На носу первой, в ожерельях из змеиных шкур и с венками на головах, стояли Калиостро и «государь-император».

Пол Джонс вскочил, хватаясь за борт, чтобы не вывалиться. Затем обессиленно рухнул на свой адмиральский табурет и, не глядя на россиян, крикнул своей команде:

– Гребите!

– Эй! Адмирал хренов! – напутствовал ему вослед Орлов. – Куда гребите? Проиграл – плати. Освободите «богородицу», канальи!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Не связывайся с теми, кому нечего терять. Поединок будет неравным.
Валтасар Грациан

Скрипя, как несмазанная телега, «Великий князь Святослав» продвигался вперед, все ближе и ближе к берегам Америки. Двухнедельная стоянка в Санта-Анне, вызванная необходимостью хоть как-то привести в порядок эскадру, подлечить раненых и похоронить убитых, не прибавила энтузиазма ни рядовым казакам, ни их командирам. Пару раз я перехватывал взгляд Алексея Орлова, и, честно говоря, мне было жутковато видеть мрачный огонь, горящий в этих глазах. Казалось, внутри его бушует вулканическая лава, ища возможность вырваться наружу и сокрушить все вокруг.

Граф считал себя виновником произошедшего. Он изволил почивать с любимой супругой, когда с рассветом вахтенный начальник обнаружил исчезновение «богородицы». Капитан же корабля, до этого плавания вот уже много лет исполнявший обязанности коменданта заштатного порта, не решившись тревожить флагмана, сам повел корабль, а за ним всю эскадру в зубастую пасть Санта-Анны. Результаты такой подобострастности были ужасающи.

Казалось, только Господнему покровительству можно было приписать нашу конечную победу. Не удайся казакам их безрассудный штурм, не задержи мы «богородицу» близ Сатанаксио, не подойди вовремя отставшие от общего строя транспорты, и столь гордо начавшееся плавание, безусловно, завершилось бы в водах безызвестных испанских островов.

Господь даровал нам победу, но девять кораблей были полностью уничтожены, семнадцать годились лишь на то, чтобы послужить для починки остальных, все же державшиеся на плаву получили различные повреждения и нуждались в ремонте. Однако главным все же были не корабли: мы потеряли почти восемь тысяч ранеными и убитыми. Вот так вот глупо и без всякого смысла, захватив никому не нужную испанскую крепость, что, конечно же, отнюдь не улучшало наших отношений с Испанией. Я часто вспоминал слова Калиостро о том, что нам еще понадобится его патент испанского полковника, когда эта держава вступит в войну. Что ж, повод к войне был уже налицо.

– ...Так вот, ты представляешь, что этот гад учудил?! – шумел Лис, наливая себе очередной стакан жуткого пойла, именуемого им «Лисовым напием». – За два дня до нас в Сан-та-Анну пришел неизвестный голландец, и некий матрос, родом испанец, сообщил коменданту, что огромная эскадра под командованием знаменитого Джон Пол Джонса идет захватывать архипелаг. А у испанцев здесь, так сказать, секретная военная база. Тут тебе и провиант, и боеприпасы, и мастерские, ну, база, одним словом. Вот этот самый дон и решил сыграть с нами в национальную игру «Родина или смерть». А я так думаю, что голландец, который на Санта-Анну заходил, как раз тот самый, которого Пол Джонс досматривал.

Он его, видать, на остров и отправил. Если только вообще этот голландец действительно голландец, а не наблюдатель, которого американеры нам навстречу послали. Уж больно мы как-то спокойно шли.

Эту историю я слышал от Лиса уже в десятый раз. Он все не мог успокоиться, начиная свое повествование анализом нашей неудачи и заканчивая, к моменту опустошения весьма вместительной бутыли, обещаниями найти подлюку и оторвать ему то, что черт между ног приделал. Не в силах больше выслушивать грозные речи своего напарника, я оставил его изливать наболевшее новопроизведенному капитану, вернее, ротмистру Ржевскому и поднялся на палубу к свежему воздуху.

Эскадра продолжала свой путь. Конечно, теперь ни о каком походе к реке Святого Лаврентия речи уже не было. Большинство наскоро залатанных кораблей до нее бы просто не дошли. К тому же, ко всем нашим бедам, теперь, после Санта-Анны, едва ли не каждый день нам приходилось отражать наскоки каперов, сопровождавших караван, подобно волчьей стае, преследующей стадо оленей. Они опасались соваться под тяжелые орудия линейных кораблей и фрегатов, но тут же появлялись на горизонте, стоило только одному из потрепанных английских транспортов замедлить ход или остановиться. Их отгоняли, и они исчезали, не принимая боя, но вскоре появлялись вновь, норовя огнем своих орудий пустить на дно или хотя бы изрядно повредить десантные суда. Нельзя сказать, чтобы это им совсем не удавалось. День ото дня мы несли новые потери, небольшие, но регулярные. Теперь нам было не до Святого Лаврентия, нам необходимо было пристать к материку так скоро, как только возможно.

– Земля! – Когда-то этим криком началась история европейского покорения нового континента. Теперь страница книги судеб перевернулась, и новая строка в истории Америки тоже началась кличем «Земля!». Все, кто был на кораблях, вывалили на палубы, чтобы своими глазами наконец увидеть долгожданную Русь Заморскую, так долго прятавшуюся за горизонтом.

121